Ван Вэй
Стихотворения
полувека
минуло
от
той
поры,
как в 1923 году мне,
шестнадцатилетнему тогда подростку, довелось прочесть в третьей книге
журнала "Восток" удивительное произведение, называвшееся "Тайны живописи", -
древний китайский кодекс, с гениальной убедительностью переведенный ныне
покойным академиком В. М. Алексеевым.
Я и сейчас не в силах спокойно его перечитывать, неведомо в который
раз, а тогда он просто ошеломил меня и околдовал - на всю жизнь. В нем
открылись мне не только тайны живописи, но и тайны поэзии, и вообще - тайны
всякого искусства. И Ван Вэй, предполагаемый автор кодекса, живший на другом
конце света, 1200 лет тому назад, и его переводчик В. М. Алексеев, мой
современник, стали для меня учительными и родными; они доказали мне, что для
искусства, связующего людей, нет преград - ни в пространстве, ни во времени,
что самые глубокие различия языков, культур и мировоззрений - преодолимы.
Уже очень давно я задумал: в будущем, пусть - отдаленном, попытаться
переложить русскими стихами и издать поэтический сборник Ван Вэя. Но как это
осуществить, не зная китайского языка, не умея читать и понимать иероглифы?
Исподволь начал я торить окольную дорогу к танскому художнику и поэту;
обнаружилось, что для этого есть немало возможностей.
Живопись не нуждается в словах и понятна без знания языка, а китайская
пейзажная живопись, проникнутая пафосом бесконечного пространства и этим
странно родственная зрелой европейской пейзажной живописи XVI-XVII-XVIII
столетий, открывает надежный путь к Ван Вэю. На этом пути моими водителями
были: все тот же трактат "Тайны живописи", позже - трактат "Слово о живописи
из сада с горчичное зерно", переведенный, прокомментированный и изданный Е.
В. Завадской, и ее же прекрасная книга "Эстетические проблемы живописи
старого Китая" и многие другие.
Я пристально вчитывался в переводы Л. 3. Эйдлина, впервые доказавшие на
деле
реальную,
полноценную
возможность
русских переложений древних далее