ДАВНО УЖЕ В ДОМЕ СВЕРЧОК ЗАЗВЕНЕЛ (I, X, 1)

Давно уже в доме сверчок зазвенел, К концу приближается год, И коль не вкусили мы радость теперь - День минет и месяц уйдёт! Не радуйся слишком, как ты бы хотел, Но вспомни о жизни, что ждёт; Пусть радость и счастье имеют предел Ты должен бояться невзгод! Давно уже в доме сверчок зазвенел, И дни убегают в году, И коль не вкусили мы радость теперь - Дни минут и луны уйдут! Не радуйся слишком, как ты бы хотел, Но вспомни: труды ещё ждут; Пусть радость и счастье имеют предел Ты должен быть предан труду. Давно уже в доме сверчок зазвенел, Не слышно телег - тишина, И коль не вкусили мы радость теперь - День канет и минет луна! Не радуйся слишком, как ты бы хотел, Но вспомни, что горесть грозна; Пусть радость и счастье имеют предел, Да будет с тобой тишина!

ПЕСНЬ О СКУПЦЕ (I, X, 2)

С колючками ильм вырастает средь гор, А вяз над низиною ветви простёр. Есть много различных одежд у тебя, Но ты не наденешь свой лучший убор; Повозки и лошади есть у тебя, Но ты не поскачешь на них на простор. Ты скоро умрёшь, и другой человек Весь скарб твой присвоит, захватит и двор. Сумах вырастает средь горных высот, А слива в низине растёт средь болот. Есть внутренний дворик и дом у тебя - Никто их как следует не подметёт. Там есть барабаны и колокол есть, Никто только в них не стучит и не бьёт. Ты скоро умрёшь, и другой человек Владеть твоим домом богатым придёт! Сумах вырастает на склоне крутом, Каштаны в низине растут под холмом. Есть яства, хмельное вино у тебя, Но гуслей не слышим мы в доме твоём. Ты счастлив не будешь и дни не продлишь Игрою на гуслях своих за вином. Ты скоро умрёшь, и другой человек Хозяином вступит в оставленный дом.

БУРНЫЕ, БУРНЫЕ ВОДЫ (I, X, 3)

Бурные, бурные воды реки2. Чисто омытые белые скалы. В белой одежде, что с воротом алым, В У3 я тебя, милый мой, провожала. Свижусь ли я, мой любимый, с тобою? Только о радости я помышляла. Здесь, в возмутившихся водах реки, Белые скалы до блеска омыло. Белое платье я алым расшила, В Ху за тобою иду я, мой милый. Скоро увижусь, любимый, с тобою - Вот и тревогу забыла. Бурные, бурные воды реки, Белые скалы видны над волнами. Слышу твой зов - не осмелимся сами Тайну кому-то поведать словами!

ПЕСНЬ О ПРОЦВЕТАНИИ И МОГУЩЕСТВЕ РОДА (I, X, 4)
Перцового дерева крупные зёрна Обильны, уж полон для мерки сосуд; Вы ж, сударь, могучи собою и рослы, Достоинством равного вам не найдут! Перцовое дерево выросло тут, На дереве шапкою ветви растут. Перцового дерева крупные зёрна Обильны, уж пригоршни обе полны; Вы ж, сударь, могучи собою, и рослы, И духом своим благородным сильны! Перцовое дерево выросло тут, На дереве шапкою ветви растут.

ДВАЖДЫ ХВОРОСТ ЖГУТОМ ОХВАТИВ, Я ВЯЗАНКУ СЛОЖИЛА (I, X, 5)

Дважды хворост жгутом охватив, я вязанку сложила, В эту пору тройное созвездие4 в небе светило. В этот вечер - не знаю, что это за вечер сегодня - Я тебя увидала - собою прекрасен мой милый. Почему же таким ты, почему же таким ты Был прекрасным и добрым, мой милый? Я связала охапку травы, положила на плечи... Три звезды нам светили на юго-востоке в тот вечер. В этот вечер - не знаю, что это за вечер сегодня - Но с тобою мы встретились - это нежданная встреча! Почему же с тобою, почему же с тобою Так отрадна нежданная встреча? Я из веток вязанку сложил, опоясал в два круга, Три звезды перед дверью моею светили нам с юга. В этот вечер - не знаю, что это за вечер сегодня, - Но тебя я увидел внезапно - прекрасна подруга! Почему же собой ты, почему же собой ты Так мила и прекрасна, подруга!

ПЕСНЬ ОБ ОДИНОКОМ ДЕРЕВЕ (I, X, 6)

Груша растёт от деревьев других в стороне, Ветви раскинулись в разные стороны, врозь, Так же и я одиноко брожу по стране. В спутники разве чужого не мог бы я взять? Но не заменит он брата родимого мне! Вы, что проходите здесь по тому же пути, Что ж не идёте вы с тем, кто совсем одинок? Близких и братьев лишён человек, почему В горе ему на дороге никто не помог? Груша растёт от деревьев других в стороне, Ветви раскинулись, густо листвой обросли... Так же один, без опоры скитаюсь вдали... В спутники разве чужого не мог бы я взять? Только чужие родных заменить не могли! Вы, что проходите здесь по тому же пути, Разве не жаль вам того, кто совсем одинок? Близких и братьев лишён человек - почему В горе ему на дороге никто не помог?

ПЕСНЯ О ВЕРНОСТИ ГОСПОДИНУ (I, X, 7)
В барашковой шубе с каймой из пантеры Ты с нами суров, господин наш, без меры. Другого ужели нам нет господина? Служили мы исстари правдой и верой. Рукав опушён твой пантерой по краю. Ты с нами жесток - мы в труде изнываем. Другого ужели нам нет господина? Мы старую верность тебе сохраняем.

ГУСИ (I, X, 8)

То дикие гуси крылами шумят, К могучему дубу их стаи летят - На службе царю я усерден, солдат. Я просо не сеял, забросил свой сад. Мои старики без опоры... Мой взгляд К далёкой лазури небес устремлён: Когда ж мы вернёмся назад? То гуси, шумя, направляют полёт Туда, где жужуб густолистый растёт. Нельзя быть небрежным на службе царю - Я просо посеять не мог в этот год. Отец мой и мать моя... Голод их ждёт! Когда, о далёкое небо, скажи, Конец этой службе придёт? Пусть гуси свои вереницы сомкнут, Слетаясь на пышный, развесистый тут. Нельзя нерадиво служить - и в полях Ни рис, ни маис в этот год не растут. Отец мой и мать где пищу найдут? О дальнее синее небо, верни Солдату привычный труд!

РАЗВЕ МОЖНО СКАЗАТЬ (I, X, 9)
Разве можно сказать, что я сам не имею одежды? Семь различных нарядов теперь у меня; Только нынешний дар твой, вот эти одежды Будут много удобней и лучше, поверь, для меня. Разве можно сказать, что я сам не имею одежды? Но различных одежд было шесть у меня. Только нынешний дар твой, вот эти одежды И теплей, и удобней нарядов, что есть у меня.

ОДИНОКАЯ ГРУША (I, X, 10)
Вот одинокая груша растёт. Влево она от пути. Милый ко мне, одинокой, домой Всё собирался прийти. Сердцем моим так люблю я его! Чем напою, накормлю я его? Вот одинокая груша растёт Там, где пути поворот. Милый ко мне, одинокой, домой Звать на гулянье придёт. Сердцем моим так люблю я его! Чем напою, накормлю я его?

ПРОЧНО ОКУТАН ТЕРНОВНИК ПЛЮЩОМ (I, X, 11)
Прочно окутан терновник плющом, Поле с тех пор зарастает вьюнком. Он, мой прекрасный, на поле погиб - Как проживу? Одиноким стал дом. Плющ протянулся - жужубы укрыл, Вьётся на поле вьюнок у могил. Он, мой прекрасный, на поле погиб - Я одинока, никто мне не мил. Рог изголовья5 красив и, как свет, Блещет парчой покрывало - и нет Мужа со мной, мой прекрасный погиб, Я одиноко встречаю рассвет. Летние дни без конца потекут, Будут мне зимние ночи долги... Кажется: минут века, лишь тогда Снова я свижусь с моим дорогим6. Будут мне зимние ночи долги, Летние дни без конца потекут... Кажется: минут века, лишь тогда С ним обрету я в могиле приют.

СОБРАЛА Я ЛАКРИЦУ (I, X, 12)
Часто сбором я лакрицы занята На вершине Шоуянского хребта. А что люди говорят, - всё лгут они, Этим толкам не доверься ты спроста, Эти речи, эти речи отклони! Не считай их сплетни правдой, помяни: Всё, что люди ни болтают, лгут они. Что их речи? Толки лживые одни! Собирала там я заячью траву, Я её под Шоуяном рву да рву. А что люди говорят, - всё лгут они, Ты не верь, не слушай лживую молву, Эти речи, эти речи отклони. Не считай их речи правдой, помяни: То, что люди говорят, - всё лгут они. Что их речи? Толки лживые одни! Собирать мне репу в поле там опять, На восток от Шоуяна собирать! А что люди говорят, - всё лгут они, Ты не верь, не надо сплетням их внимать. Эти речи, эти речи отклони. Не считай их речи правдой, помяни: Всё, что люди ни болтают, лгут они. Что их речи? Толки лживые одни!