ЖУК-ОДНОДНЕВКА (I, XIV, 1)

Чешуйки жука-однодневки блестят - Как светел, как светел твой новый наряд! Но сердце печалью объято моё - О, если б ко мне ты вернулся назад. То крылья жука-однодневки весной - Как ярок, как ярок наряд расписной! Но сердце печалью объято моё - Вернись и останься отныне со мной! То выглянул жук-скарабей из земли, Он в платье из белой, как снег, конопли; Но сердце печалью объято моё - Вернись и жилище со мной раздели!

ХОДЯТ ОНИ НА ПРИЁМЫ (I, XIV, 2)

Ходят они на приёмы, встречают гостей, Палицы с копьями носят с собою - и что ж! Люди пустые на княжеской службе у нас - В алых стоят наколенниках триста вельмож2. Там на плотине ленивый сидит пеликан, Крыльев мочить не хотел он, за рыбой гонясь. Люди пустые на княжеской службе у нас - Даже не стоят одежд, что пожаловал князь. Там па плотине ленивый сидит пеликан, Клюв он мочить не хотел и не ведал забот. Люди пустые на княжеской службе у нас - Княжеских больше не стоят похвал и щедрот, Видишь, у нас и деревья, и травы густы, Дымка поутру над южной горою видна. Юная девушка там... Но хотя и мила - Бедная девушка - голод познала она!

НА ТОЙ ШЕЛКОВИЦЕ ГОЛУБКА СИДИТ (I, XIV, 3)

На той шелковице голубка сидит, Семь деток вскормила она. Сколь доблести муж совершенен собой, Всё в нем - величавость одна. В поступках его величавость одна - В ней крепость и сдержанность сердца видна! На той шелковице голубка сидит, На сливу птенец залетел. Сколь доблести муж совершенен собой, Как пояс твой шёлковый бел! Я вижу, как пояс твой шёлковый бел, Ты чёрную с проседью шапку надел! На той шелковице голубка сидит, Птенцы на жужубе видны. Сколь доблести муж совершенен собой - В поступках не сыщешь вины! В деяньях его не отыщешь вины - Исправил четыре предела страны! На той шелковице голубка сидит, В орешнике вижу птенца. Сколь доблести муж совершенен собой! Народа исправил сердца. Примером исправил народа сердца - Пусть тысячи лет он живёт без конца!

ТЕЧЁТ НА ПОЛЯ ЛЕДЯНАЯ ВОДА... (I, XIV, 4)

Течёт на поля ледяная вода родника, Густой чернобыльник она залила па лугу. Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика, Столичного города Чжоу забыть не могу! Течёт на поля ледяная вода родника, Густую полынь, по пути увлажняя, зальёт. Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика, О городе этом я полон тревог и забот. Течёт на поля ледяная вода родника, И в тысячелистниках пышных разлился поток. Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика, О городе этом я полон забот и тревог! Как просо, бывало, прекрасно всходило везде, И тучи питанье полям приносили в дожде! Имели царя все четыре предела страны. И сюньский правитель царю был опорой в труде!3